Николайфиртель: «Старый город» из панелек Экскурсия по «историческому центру» Берлина, в котором нет ничего исторического

Панельная застройка вряд ли у кого-то ассоциируется с понятием «исторический центр». Но именно так можно охарактеризовать Николайфиртель — самый старый район Берлина, который был почти полностью разрушен во время Второй мировой войны, а потом, во времена ГДР, застроен «пряничными домиками» — в какой-то степени исторически точными, но при этом безнадежно панельными. Анна Броновицкая кратко рассказывает историю «Старого города» Берлина от XIII века до наших дней.

Помните знаменитую историю о том, как один хитрец за хороший взнос в папскую казну получил отпущение не только уже совершенных, но и будущих грехов, а потом ограбил продававшего индульгенции священника? Так вот, этот незадачливый торговец индульгенциями занимался своим делом в церкви Святого Николая — той самой, что стоит посреди Николайфиртеля. 

Это самая старая церковь в Берлине, и находится она в самом старом месте Берлина. Здесь, а еще на противоположном берегу Шпрее, на нынешнем Шпрееинсель, должен был располагаться берлинский Старый город. Но от него практически ничего не осталось: по-настоящему солидным возрастом может похвастаться только крипта (подземная часть) и фундамент башни церкви Святого Николая — они датируются примерно 1230 годом. Сама церковь в нынешнем виде построена в XIV веке, а фасад с двумя шпилями вообще поздний, да и то был разрушен в войну вместе со сводами церкви. Большая же часть того, что мы сейчас видим в Николайфиртеле, было построено или восстановлено к 1987 году, когда отмечалось 750-летие Берлина. 

Но давайте по порядку. 

1237 год, от которого отсчитывается возраст Берлина, — дата достаточно условная. Грамота о даровании ему статуса города сгорела еще в Средние века. Впервые напрямую как город Берлин упомянут в летописи в 1251-м, а 1237-м датируется упоминание священника, который вроде бы служил в церкви Святого Николая. То есть честнее было бы считать с 1251-го, но тогда бы не случилось в 1987-м юбилея, благодаря которому власти ГДР осуществили амбициозную и по-своему новаторскую реконструкцию Николайфиртеля, о которой ниже. 

Так или иначе, сначала возникло двухчастное торговое поселение Берлин — Кёлльн, соединенное Мюлендамм (Mühlendamm) — дамбой, на которой были мельницы. В 1307 году города объединили в один и построили городскую ратушу. Когда в XV веке уже порядком разросшийся Берлин стал городом — резиденцией правительства, вокруг церкви Святого Николая стали селиться придворные. Высокая концентрация богатых людей и привлекла туда в начале XVI века злополучного папского комиссара по продаже индульгенций, Йохана Тетцеля.

В XVIII веке придворные переехали в новый Королевский дворец, а освободившиеся дома вокруг церкви Святого Николая заняли городские чиновники и торговцы, в том числе еврейские. Буржуазия строила себе удобные дома, но следовала старинной планировке улиц. В 1700 году открылась Королевская почта, по которой главная улица Николайфиртеля стала называться Poststraße. Глава еврейской общины, казначей при Фридрихе II, директор Монетного двора Фейтель Гейне Эфраим построил себе на углу Poststraße и Mühlendamm великолепный дворец в стиле рококо — Ephraim-Palais.

Центр Берлина сместился к западу, а Николайфиртель (это название начали использовать как раз в XVIII веке) с его узкими улочками оказался практически не тронут модернизацией. Однако именно здесь к середине XIX века вырос крупнейший берлинский универмаг — Натана Израэля, торговый дом на углу нынешних Rathausstraße и Spandauer Straße. Второе заметное изменение коснулось силуэта церкви Святого Николая: в 1877 году она получила новый неоготический фасад с двойным шпилем.  

XX век и военные разрушения

В начале 1910-х годов обсуждались планы реконструкции района, который казался слишком невзрачным для столь центрального расположения и мешал движению транспорта. Улицы предлагалось сделать шире, а дома — выше. Об исторической ценности никто не задумывался, ведь до 1960-х годов было принято ценить только выдающиеся архитектурные памятники, а не городскую среду. Даже дворец Эфраима, построенный в 1762–1766 годах, воспринимался в 1920-х годах прежде всего как препятствие для спрямления Шпрее и строительства нового широкого моста. 

Дворец, с середины XIX века принадлежавший городу, в 1936 году снесли, сохранив наиболее ценные элементы оформления на складе. В 1937-м, когда праздновалось 700-летие Берлина, были обнародованы планы создания на месте Николайфиртеля архитектурного музея под открытым небом. Для возведения на месте Берлина столицы Тысячелетнего рейха «Германии» предполагалось снести большую часть Берлина, а наиболее ценные фасады перенести в Николайфиртель, где в концентрированном виде можно было бы полюбоваться на Берлин прежних веков.

Церковь Святого Николая в 1938 году закрыли на реконструкцию, вывезли из нее все ценные артефакты и библиотеку (примерно тогда же в ней перестали проводить службы — и не проводят их до сих пор), но работы так и не начали. В том же году во время «Хрустальной ночи» был разгромлен универмаг Натана Израэля, затем отобранный у хозяев. Квартал лишился почти всех своих еврейских обитателей. 

До систематических сносов тогда дело не дошло: в 1939 году у Германии были другие проблемы. Но Николайфиртель был так или иначе стерт с лица земли во время войны. Английская и американская авиация бомбила его во время «Битвы за Берлин» в 1943–1944 годах — и снова в феврале 1945-го. Довершила дело Красная армия, пробиваясь к рейхсканцелярии. Район, у которого не было ни военного, ни экономического значения, стал жертвой своего центрального расположения. 

Судьбу района разделила и Николайкирхе: башни сгорели в результате попадания бомбы 16 июня 1944 года; артобстрел в апреле 1945-го вызвал новый пожар, частично разрушивший кровлю и своды; в 1949 году своды и часть внутренних опор обвалились совсем. 

Уцелели считаные дома, лучше всего — Knoblauchhaus, построенный в 1761 году поверх средневекового сводчатого подвала. Теперь в этом доме Музей бидермайера, где можно увидеть, как жили просвещенные и обеспеченные люди во второй четверти XIX века. Правда, в 1950-х в Кноблауххаусе устроили коммунальные квартиры, так что интерьеры позднее пришлось полностью восстанавливать. 

Еще одно сохранившееся здание, Kurfürstenhaus, примечательно больше с исторической точки зрения. В 1619 году здесь скончался суеверный курфюрст Бранденбурга Иоганн Сигизмунд, сбежав от призрака Белой женщины, которая явилась ему в собственном замке. Это событие и дало дому пышное имя.

Здесь в конце XVI века находился Монетный двор; в начале XVIII века в Курфюрстенхаусе недолго работал первый берлинский оперный театр, здесь же был постоялый двор, где останавливался, как считают, венецианский авантюрист Джакомо Казанова. В конце XIX века, однако, здание было полностью перестроено, захватив соседний участок и получив фасад в стиле Немецкого Ренессанса. В 1938 году весь комплекс был конфискован в казну и в нем разместилось налоговое ведомство. Чудом оставшись целым в войну, во времена ГДР Курфюрстенхаус вмещал головную контору торговой организации HO (Handelsorganisation). 

После войны: реконструкция и социалистический постмодернизм

После войны, расчистки руин и сноса нескольких поврежденных зданий (которые можно было бы восстановить, но делать этого не стали) Николайфиртель долго оставался вне внимания планировщиков. В 1960-х рассматривалась идея расширить в этом месте Шпрее и устроить тут гавань для туристических корабликов, но от нее быстро отказались. Так квартал дождался своей судьбы — стать восточноберлинским примером критической реконструкции.

«Критическая реконструкция» — восстановление традиционной планировки и восполнение утраченных элементов исторических кварталов Берлина — концепция, популяризованная в 1970-х годах западноберлинским архитектором Йозефом Паулем Кляйхусом. Она отвергала прежний способ модернизации, когда ветхие кварталы сносились и на их месте, по сути, воздвигался новый город, не имевший ничего общего с прежним: на месте узких кривых улиц прокладывались широкие проспекты для потоков машин. Теперь приоритет отдавался естественно сложившейся веками геометрии городских улиц, которую надо было сохранить, оставив по возможности и привычную высотность домов. Городское планирование становилось важнее архитектуры — новые дома строились на месте разрушенных и как бы замещали их, при этом оставаясь современными домами. Реконструкция была «критической», потому что свежепостроенные дома не притворялись старыми домами (как произошло при восстановлении разрушенного исторического центра Гданьска), а лишь напоминали или постмодернистски обыгрывали их.

В 1979 году Кляйхуса назначили директором IBA (Internationale Bauausstellung), очередной международной строительной выставки, которая должна была состояться в 1984 году и предъявить реальные образцы откликающейся на исторический контекст новой архитектуры и реконструкции сложившейся застройки. Позднее дату выставки перенесли на 1987 год, приурочив к запланированному 750-летию Берлина. 

Как и в IBA-57, в ходе которой был застроен Hansaviertel, к новой выставке были привлечены не только немецкие, но и международные архитекторы, включая итальянцев Альдо Росси и Витторио Греготти, британца Джеймса Стирлинга, швейцарца Макса Дудлера. Все они откликнулись на постмодернистскую повестку, но, разумеется, спроектированные ими дома были очень разными. Восточный Берлин такого себе позволить не мог ни экономически, ни идеологически, но идея воссоздать структуру первоначального центра города с использованием исторических форм показалась партийному руководству интересной. 

Архитектор и градостроитель Гюнтер Штан создал проект, в котором гармонично (по крайней мере, по его мнению) соединились новое строительство, отреставрированные и заново построенные в старых формах дома. К числу последних относится, например, так называемый дом Лессинга (драматург-просветитель примерно два года снимал там квартиру) и дворец Эфраима. Любопытно, что при восстановлении этого памятника сработала кооперация между Восточным и Западным Берлином: подлинные фрагменты снесенного в 1936 году дворца, хранившиеся на складе в Веддинге, отдали гэдээровским реставраторам, которые вмонтировали их в дворец, отстроенный в двенадцати метрах от своего первоначального места. Другие исторические здания, вроде старинного ресторана Zum Nussbaum, были воссозданы более вольно. 

Отреставрировали и церковь, вернув ей ее два шпиля, но устроив в ней музей. Соседний с ней Кноблауххаус расселили и воссоздали в нем обстановку на 1835 год, собрав значительную часть оригинальной мебели и предметов искусства из разных отделов Музея города Берлина и у потомков бывших владельцев дома. 

Самое же интересное с точки зрения архитектуры — составленные в замкнутые кварталы новые жилые дома с аркадами внизу и узкими фронтончиками наверху, но построенные из панелей. Такой вот социалистический постмодернизм.

Сегодня

Реконструированный Николайфиртель изначально задумывался как туристический аттракцион, поэтому в нижних этажах было предусмотрено место для кафе и сувенирных магазинчиков. Во многом это место стало аналогом московского Старого Арбата, который был реконструирован и превращен в пешеходную улицу тоже в 1980-е годы. Как и Арбат, Николайфиртель, в котором тоже устроены пешеходные зоны, стал в поздней ГДР очень популярен — несмотря на некоторую, скажем так, оригинальность обращения с историей. Эту популярность он в какой-то степени сохранил до сих пор, оставшись восточноберлинским феноменом — это до сих пор слишком, даже подчеркнуто «Восточный блок».

Сразу скажем, что архитектурные критики и старожилы Берлина сначала восприняли новодельный панельный «Старый город» как невыносимый китч. Но со временем голоса противников поутихли, а в 2018 году Николайфиртель даже включили в список охраняемых памятников. Благодаря своему расположению район является той естественной точкой, куда вы поведете друзей после того, как покажете им Музейный остров (не на Александерплац же их вести). Однако открытым остается вопрос, есть ли у Николайфиртеля свое отдельное, нетуристическое значение — понятно, что вечером многочисленные бары и ресторанчики забиты туристами, но все-таки это жилой район, в этих панельках живет около двух тысяч человек.

Кажется, что свое лицо у района все-таки есть и оно достаточно уникально даже для знающего толк в разнообразии Берлина — в Николайфиртеле чувствуешь себя как в пусть и небольшом, но отдельном городе. А ночью, когда мощенные брусчаткой «старинные» улочки пустеют, гулять вокруг церкви Святого Николая очень романтично: это одно из немногих мест плохо освещенного Берлина, где красиво ночью. А еще тут можно зайти (но не стоит, если вы хотите сохранить романтическое настроение) в удивительные дворики — гэдээровские архитекторы, украсив псевдоисторическими элементами фасады панелек, оставили дворики без всяких украшательств: там нет туристов, голые панельки и скромные детские площадки тоже почему-то постсоветского вида. То, что самый исторический центр одного из главных городов мира может выглядеть именно так, с трудом укладывается в голове.