Slaystans Как устроены андерграундные центральноазиатские вечеринки в Берлине
Slaystans — это серия андерграундных центральноазиатских вечеринок, которые с февраля этого года устраивают в Берлине ребята из Кыргызстана. Так же называется и квир-френдли комьюнити, которое сложилось вокруг этих вечеринок. В некоторых странах Центральной Азии за однополую любовь можно угодить в тюрьму, где-то однополые связи официально разрешены, но аутинг или даже просто участие в подобных вечеринках, где люди одеваются и ведут себя откровенно, могут вызвать большое количество проблем (в том числе и у родственников — или с родственниками — на родине).
Поэтому как авторка, так и герои этого текста предпочитают не называть свои настоящие имена.
Один из основателей Slaystans, который называет себя именем Би, родом из Кыргызстана и учится в Берлине в магистратуре в области прав человека. Другой член команды Slaystans — девушка, называющая себя Гусиндра. Она диджейка, художница, тоже родом из Кыргызстана, получила в Германии образование в области документального кино. Вопросы им задавала Амина, уроженка одной из центральноазиатских стран.
Что значит Slaystans?
Би: «Одна наша подруга вышла на прайд с плакатом „Slaysians (от слова „Slay“ и „Asians“) Stand Together“. „Slay“ — это квир-термин, который нам очень подходит. А вместо „asians“ мы решили использовать термин „stans“, ведь многие страны, откуда мы приехали, заканчиваются на „стан“. Многие употребляют окончание -стан в уничижительном смысле: Россиястан или Германистан. Как бы указывают тем самым на недоразвитость. Мы, конечно, не согласны с такой трактовкой. „Мы из stans and we are slaying!“
Берлин — гей-столица Европы, это своего рода островок для мигрантов из авторитарных, патриархальных и гомофобных государств, где систематически угнетают квир-персон. В своих соцсетях и на вечеринках мы стараемся делиться своей историей, поддерживать борьбу наших сестер и братьев в Центральной Азии».
Чем отличаются Slaystans от других квир-мигрантских тусовок?
Би: «Они в первую очередь сделаны для таких, как мы. Центральноазиатами для центральноазиатов».
Гусиндра: «Еще у нас очень домашний вайб. Мы чувствуем, что мы — хозяева этого пространства. Мы ответственны за него. Это придает сил. Здесь мы не меньшинство, как это часто бывает на других квир-вечеринках. При этом мы поддерживаем и солидарны с другими мигрантами и квир-персонами».
Би: «Мы хотим, чтобы каждый человек в нашем комьюнити был вовлечен в общий процесс. У нас культура такая, мы быстро организуемся. Мы очень гибкие, и, если что-то случается, мы сразу соберемся и объединимся».
А можно прийти, если ты родом не из Центральной Азии?
Гусиндра: «Всем добро пожаловать, особенно нашим союзникам, друзьям и тем, кто с нами солидарен. Мы только рады. Просто задумка в том, что этот проект сделан, как говорится, „for us by us“. После последней вечеринки Slaystans мы играли в другом месте, и я почувствовала колоссальную разницу. Наши приходят и вкладываются, а не только потребляют. На других вечеринках люди требуют, ожидают, стесняются. У нас такого нет. У нас люди считают, что танцпол — это их место и они там хозяева. Они отдают себя полностью».
Диджеи у вас тоже из Центральной Азии?
Гусиндра: «В основном! Некоторых мы сами обучаем, например нашу диджейку из Туркменистана. Профессионализм для нас вовсе не главное — да, мы ищем диджеев из Центральной Азии и готовы их учить. Делиться — часть нашей культуры».
А как вообще проходят вечеринки? Что главное?
Би: «У нас всегда звучат центральноазиатские треки, они вызывают у всех кучу эмоций, чувств и воспоминаний. Но нас объединяет и электронная музыка, которая звучит тут повсюду. Получается такой плавный переход с ритмов Центральной Азии к Берлину.
Для нашей первой вечеринки я приготовил 25 порций окрошки и 20 порций ганфана. Я очень люблю готовить, это тоже творчество».
Гусиндра: «Приготовил и хотел продавать, но потом, очень по-кыргызски, все бесплатно раздал».
При этом вы ставите песни и на русском, я услышала даже Тимати. Как так вышло?
Би: «Это бывает редко, но бывает, потому что это тоже часть нашей культуры и истории. Они качают, с ними связана куча ассоциаций. Когда прошлым летом на берлинском прайде впервые появился „Central Asian Queers Bloc“, к нам присоединились ребята из Саха и Бурятии — мы с ними говорим на русском языке, и нас связывает общее прошлое в контексте российской колонизации. Мы друг друга очень хорошо понимали и поддерживали».
Рискованно ли проводить такие вечеринки?
Би: «Да. Но мы пытаемся обезопасить себя. Несмотря на то что мы живем в Берлине, мы используем зашифрованные и безопасные способы коммуникации. Нам, выходцам из Кыргызстана, полегче (хотя и за нами тоже может идти слежка), но в команде есть люди из стран с более суровыми правилами. Были случаи, когда в Кыргызстане следили за квирами и аутили их публично. Но рисков не избежать, если мы хотим бороться дальше. Мы готовы заплатить какую-то цену, но делаем все, чтобы она не была слишком высокой».
А какие сейчас вообще проблемы у живущих в Германии центральноазиатов?
Гусиндра: «Например, в Германии очень много девушек из Центральной Азии, которые приезжают нянями по программе Au-Pair».
Би: «Это очень уязвимые группы, их права толком не прописаны, так что все может скатиться буквально до современного рабства. Нам хочется поддержать их и вообще поддерживать свое комьюнити».
Гусиндра: «Вечеринка — это повод собраться и поговорить о важных вещах. Проблем хватает: предвзятое отношение полиции Германии, расизм и микроагрессия на улицах, бюрократические сложности, трудности с поиском работы».
А что за декорации вы используете?
Би: «Мы взяли много AYGEN-пакетов, я их накупил, когда гулял по рынку в Кыргызстане. Это же наш уникальный культурный ключ! У всех наших они вызывают бурю эмоций. Теперь они висят у нас вместо флагов стран — это и нейтрально, и объединяет нас всех».
