Как найти сокровища на берлинских барахолках Гид от Коли, кандидата искусствоведения
Искусствовед Николай Иванов, автор монографий по орнаментам, рассказывает, как научная степень и настроенный глаз помогают ему вылавливать на берлинских блошиных рынках редкости музейного уровня за пару евро — от гравюр XVI века до изделий нацистской фарфоровой фабрики под управлением СС. А также делится адресами блошиных рынков, где шансы найти сокровища наиболее велики.
Я преподавал историю прикладного искусства в нескольких творческих вузах и уже больше 30 лет работаю с музеями, частными коллекциями и аукционами — например, Sothebyʼs и Christieʼs. Ко мне в руки постоянно попадают объекты, стоящие сотни тысяч евро. Каждый день я провожу с искусством, поэтому у меня к нему профессиональное отношение. В принципе, новые покупки и предметы мне не нужны. Посещать барахолки для меня — guilty pleasure; это про охоту и неожиданные сюрпризы, а не про формирование своей коллекции.
Берлинские блошиные рынки — кладезь. Берлин — старый город, в который постоянно приезжают люди со всего света, и «блошки» это отражают. Тут все немецкое и все европейское искусство, турецкие килимы, африканские маски, перуанские иконы, русские матрешки, индонезийские батики и марокканские подносы.
Если хочется найти на барахолке приличную вещь за цену в 20–100 раз дешевле, чем она стоит в антикварных магазинах и на аукционах, у меня есть несколько советов.
Как настроить глаз
Во-первых, и это покажется странным, надо отключить собственное представление о красоте. Ее стандарты меняются со скоростью света, и понимание того, что красиво для меня здесь и сейчас, никогда не совпадет с тем, что было красиво в 1720-е годы в Майсене, или в 1490-е годы во Флоренции, или в 1890-е годы в Берлине. Сейчас те предметы кажутся избыточными, претенциозными и бессмысленными — на их производство никто бы не стал тратить миллионы. А предки тратили! Поэтому глаз на барахолке надо перевести из состояния поиска прекрасного в состояние обнаружения важного и ценного, то есть знакомого по музеям и книгам.
Поэтому, и во-вторых, для поиска нужно знание, а не вкус. Музейщики и антиквары, идущие на барахолку, мыслят стилями, массивами, ассортиментом; знают, что, где и когда было популярно, что итальянские кассоне (сундуки) XV века продавались по цене Майбаха, а первые оттиски гравюр Дюрера можно было обменять на корову-кормилицу.
Уложив в голове эти набор: аугсбургское серебро XVIII века, швабские крестьянские резные стулья, майоликовые итальянские альбарелло XVI века, чешское цветное стекло 1950–1970-х, хромолитографические плакаты начала XX века, керамическую плитку югендштиля, итальянские кресла ар-деко и так далее, — можно идти на промысел. Удача будет ближе, если знаешь выдающихся мастеров и их лучшие работы. Например, специалист поймет фразу «Сегодня угощаю! Выловил арлекина Кендлера!» (речь об одном из самых крутых фарфористов Майсенской мануфактуры и его статуэтке из серии «Комедия дель арте»), разделит радость, напьется с трепещущим от счастья другом.
Иногда на «блошках» встречаются объекты эпохи нацизма. Демонстрация свастики запрещена, поэтому продавцы лепят на гитлеровских орлов пластыри. Я не слежу за эволюцией цен на нацистские вещи, они меня не интересуют, за исключением необыкновенно редкой керамики с клеймом «zz». Это значит, что посуда сделана на фарфоровой фабрике Аллаха — она существовала с 1935 по 1945 год, курировалась структурой СС, там работали заключенные концлагеря Дахау.
Рецепта, как выучить английский язык за неделю, нет. Это многолетний ежедневный труд. То же самое и с искусством. Но первые шаги начинающего коллекционера могут быть такими: ознакомиться с европейскими большими стилями. Для этого в Берлине есть Kunstgewerbemuseum, Музей прикладного искусства, где вещи сгруппированы по эпохам: рококо, классицизм, историзм и так далее. Туда нужно отправиться походить между витринами, чтобы запоминать облик предметов и этикетаж. Трудно будет с первым десятком тысяч предметов, потом вы уже издалека будете понимать, что, где и когда, и наклоняться к этикетке только для проверки себя. И еще есть бесконечные берлинские библиотеки, где можно почитать все нужные книги с описанием программных массивов вещей.
Глаз набит! Куда идти за сокровищами?
Тиргартен
- Straße des 17. Juni, 10623 Berlin (прямо у S Tiergarten). Суббота и воскресенье, 10:00–17:00
В Берлине несколько барахолок, и они немножко друг от друга отличаются. Самая известная — в Тиргартене.
Здесь много продавцов-профессионалов, которых можно опознать по тому, что у них вещи примерно одного ассортимента, протерты тряпочкой, аккуратно выложены и сгруппированы. Сами продавцы от 50 лет, то есть возраста эксперта, и тут ловить чаще всего нечего. Ценой у этих экспертов можно даже не интересоваться, она у них справедливая. Но с ними можно затеять приятный смол-ток:
— О, вижу у вас вазу из Печа! (в этом венгерском городе была одна из лучших фабрик Европы Жолнаи, которая делала взрывную по цвету и сюжетам керамику историзма).
— Да, она, тут редкая! Себе бы оставил, но места дома уже нет.
— Понимаю!
Но в Тиргартене мне больше нравятся стоящие на отшибе продавцы из бригад по ликвидации выморочного имущества. У них продаются вещи, которые перешли наследникам умершего человека. Что делать с любовно собиравшимися коллекциями, новые хозяева не знают — и продают скопом все наследство специальным фирмам, которые после смерти коллекционера выносят остатки движимого имущества. Эти вещи чаще всего пакуются в коробки из-под бананов — из них и продаются.
Так, на прошлой неделе на улицу 17 июня, где находится барахолка Тиргартена, выволокли коллекцию, в которой была добрая сотня настольных часов. До того там же плескалось море альбомов какого-то филателиста: на корешках кляссеров было тщательно прописано, в какой стране и в каком году были выпущены эти марки.
Как-то тут попал на распродажу «бумаги» — этим словом обозначается бумажная, чаще всего печатная, продукция, графика. Коллекционер собирал старые гравюры, карты, древние книги, и все его собрание после смерти в один день оказалось на барахолке. Тысячи листов. Продавцы не понимали, как это оценить, поэтому подошли к делу просто: маленького размера гравюра — 5 евро, гравюра побольше или карта — 10. Если лист заключен в золоченую рамку, то 20. Книга — 10–15 евро.
Я включил оптику и очень быстро выхватил гравюру Августина Хиршфогеля — это выдающийся художник и картограф немецкого Ренессанса. Я узнал его по композиции и руке, а приблизив к лицу, заметил знак, которым он подписывал свои работы, и год — 1549. Мастерская работа, сделанная в Вене на закате жизни Хиршфогеля. Бумага пейзажа с соснами достаточно пожелтела и обветшала, чтобы быть старым оттиском. Гравюра была маленькая, мне ее радостно отдали за 5 евро.
Мауэрпарк
- Mauerpark, воскресенье, 10:00–18:00
Следующей в моем рейтинге популярности идет барахолка Мауэрпарка. Здесь идут рядами лотки, где продаются поделки современных мастеров и художников на фрилансе. Чаще это незатейливая бижутерия, причудливые объекты из вторсырья и прочие милые штуки. Но есть и привычные картонные ящики с древним имуществом.
Тут наткнулся на тарелки, которые могут кому-то показаться слишком толстыми по лепке, а рисунок — грубым и быстрым. Но это если не знать, что столь непритязательной была красота крестьянских блюд юго-востока Германии, Венгрии, Румынии, Балкан в XVIII—XIX веках. Взял я эти тарелки за те же 5 евро. Уточнение атрибуции подтвердило, что эти три тарелки были сделаны в селах Западной Румынии в конце XIX века и ходят по рынку по 50–200 евро за штуку.
Боксхагенер-плац
- Boxhagener Platz, воскресенье, 10:00–18:00
На Боксхагенер-плац еще больше, чем в Мауэрпарке, творцов, продающих майки с принтами, кольца и браслеты, светильники из пластинок и так далее собственного производства. Здесь есть старые вещи, но их ассортимент небогат. При этом ценю, однако, Бокси за то, что этот рынок обведен кольцом разнообразных маленьких ресторанчиков и кафе. Очень отвязных.
Последнее из того, что приобрел за 5 евро, — фаянсовая плитка из Делфта, про которую продавец не знал ничего, кроме того, что она «старая». «Конечно, — подумал я, — старая, но ты даже не представляешь насколько». Бело-голубая глазурь, почтенное кракле, одежды изображенного героя и типовой орнамент по углам сразу сообщили мне, что она из Голландии и была сделана приблизительно в 1660-х. Предыдущий владелец настолько уважал жизнь этой плитки, что замонтировал ее в дубовую раму.
Леопольдплац
- Leopoldplatz, воскресенье, зимой — с 10:00 до 15:00, летом — с 10:00 до 16:00.
Еще я люблю блошиные рынки, которые открываются по выходным у некоторых станций метро — например, Леопольдплац. Здесь опять столы и коробки, старое имущество. Тут выудил как-то за 5 евро английский металлический чайник с деревянной ручкой, который узнал по специфической пузатости. Перевернул, прочитал клеймо — оказалось, что чайник приехал из города Шеффилд в центральной Англии, где был сделан на фабрике Джеймса Диксона и сыновей в период с 1842 по 1851 год.
Keramik-Museum
Дважды или трижды в год в Музее керамики в Шарлоттенбурге проходит Trödel («барахолка» по-немецки), где за копейки распродается образцовая керамика, в основном XX века и гэдээровская. Как известно, в пространстве несвободы ГДР многие мастера уходили в нецензурируемую керамику, экспериментируя с формами, химическими составами. Это феномен. Вещи этих керамических фабрик и мастеров ценны, их собирают.
