Главный кинохрам ГДР Почему стоит сходить в кинотеатр «Интернациональ» перед двухлетней реконструкцией

«Кино Интернациональ» неподалеку от Александрплац был главным кинотеатром ГДР. Он служил не только предвестником светлого будущего социализма, но и окном в Голливуд. Он пережил падение Стены и в марте 2024-го закроется на масштабную реконструкцию. Киножурналист Константин Александров изучил историю «Интернационаля», вместе с работниками заглянул в каждый его уголок — и рассказывает, почему кинотеатр стал его любимым. А фотограф и фоторедактор Schön Дашу Глобина прогулялась по нему с камерой.

Я очень люблю кино, но у меня никогда не было любимого кинотеатра. Я такой не один: для многих кинотеатр — всего лишь стены; место, где показывают фильмы. Но в Берлине у многих мест есть своя, почти мистическая и эмоционально заряженная история. «Интернациональ» — одно из таких мест.

Открывая в 1963 году кинотеатр «Интернациональ», власти ГДР стремились создать идеальный пример социалистической архитектуры и инженерной мысли, который продемонстрирует всему капиталистическому миру, как чудесно жить на «правильной» стороне Стены. Но Стена давно рухнула, а кинотеатр продолжает стоять на Karl-Marx-Allee, обрастая все новыми историями. Не знаю, что партийным гэдээровским чиновникам было бы сложнее представить: что здесь будут танцевать драг-квин или что здесь Шарлиз Терон будет избивать кагэбэшников под «Сталкера» в фильме «Взрывная блондинка». 

В середине марта 2024-го, сразу после проката второй части «Дюны», кинотеатр закроется на реконструкцию. Работы будут идти два года, и облик кинотеатра все же изменится — так что, если вы никогда не слышали об «Интернационале» или слышали, но откладывали поход, сейчас самое время.

История

Кинотеатр «Интернациональ» открылся в ноябре 1963 года премьерой советского фильма «Оптимистическая трагедия». Модернистское здание, похожее на поднимающийся из земли перископ, существовало не в вакууме — и находящийся за ним отель, и кафе «Москва» напротив, и даже цветочный магазин через дорогу были частью одного архитектурного ансамбля. 

Партия хотела, чтобы центр Восточного Берлина — пять минут от Александрплац — был похож на идеальное, немного футуристическое место для жизни строителей социализма. Это было здание из прекрасного будущего, которое должно было вот-вот наступить. На барельефах, которые украшают кинотеатр, сцены из счастливой жизни жителей утопии — в них граждане ГДР занимаются наукой, искусством и воспитанием детей (и уж точно не думают, как свалить на Запад через недавно построенную Стену).

Внимание-внимание! Если вам нравится Schön, оставьте свой e-mail. Мы не обещаем писать часто, но точно будет интересно.

Но «Интернациональ» вел своих посетителей не только в утопический коммунизм. Его нередко называли «окном в Голливуд» — главный кинотеатр Восточной Германии был единственным местом в стране, где можно было увидеть западные премьеры (конечно, не все и нередко с сильным опозданием, но тем не менее). Жители соцблока заранее сметали билеты на фильм с провокационным названием «Грязные танцы», чтобы посмотреть на то, как живут в другой реальности.  

На протяжении всей своей истории кинотеатр служил дверью между мирами: реальным и идеальным социализмом, Востоком и Западом, прошлым и будущим. Неудивительно, что с ним связаны важнейшие городские легенды и мифы. Самая известная, без которой не обходится ни одна статья о кинотеатре, случилась в знаковый для всей Германии вечер — 9 ноября 1989 года, когда пала Стена. Пока где-то в Берлине люди съезжались к только что открывшимся пограничным переходам, в «Интернационале» проходила первая в истории ГДР премьера фильма, посвященного ЛГБТК-комьюнити. Жители Восточного Берлина скупили все билеты, чтобы посмотреть «Каминг-аут». Сложно представить, насколько смелым казался этот фильм в ГДР в 1989 году, но еще сложнее представить эмоции людей, вышедших с премьеры прямиком в изменившийся мир. 

В 1990 году, пока ГДР еще существовала, «Интернациональ» стал одной из площадок Берлинале, который до этого проходил исключительно в Западном Берлине. Но после объединения города кинотеатр оказался в опасности. Перешедший в частные руки отель, находящийся сразу за кинотеатром, претендовал и на здание «Интернационаля» — вещевым рынком, как это происходило в те годы с похожими кинотеатрами в России, он вряд ли бы стал, но свою функцию мог потерять. К счастью, в 1992 году его выкупила Yorck Kinogruppe, компания, которая спасает старые берлинские кинотеатры, сохраняя их уникальный шарм. Это касается не только интерьеров, но и репертуара: для каждого кинотеатра отдельно подбирается программа и форматы проката (в частности, дубляж или субтитры). 

Слоган Yorck гласит: «В правильном кинотеатре не может быть неправильного фильма». При этом, по словам сотрудников Yorck, «если вы смотрите фильм в „Интернационале“ и он вам не нравится — он вам действительно не нравится». В других местах впечатление от просмотра могут испортить неудобные кресла, слишком громкий или тихий звук, неудобное расположение экрана, но «Интернациональ» выполняет свои функции идеально, так что впечатление от фильма не будет испорчено кинотеатром.

Смотреть кино там и правда очень приятно. Сейчас в зале установлена система объемного звучания 5.1 — это хорошее качество звука, но далеко не лучшее. Фильмы с продуманным саунддизайном (типа «Оппенгеймера») лучше смотреть в Delphi LUX, самом технологичном кинотеатре Yorck, со звуковой системой 10.1. Но для просмотра инди-кино и даже многих крупных премьер она не то чтобы жизненно необходима. К тому же после реконструкции звук в «Интернационале» будет улучшен до 7.1. 

К картинке вопросов меньше. Прямо сейчас в зале установлен цифровой ксеноновый проектор, который выдает хорошее качество изображения, но из-за быстрого износа деталей такого проектора он скоро будет заменен на лазерный. 

Интерьер

Первое, что бросается в глаза, когда приближаешься к кинотеатру, — нарисованная вручную афиша. Прямо сейчас это «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса. Афиша состоит из пяти плит; их снимают перед новой премьерой и закрашивают старую афишу белым цветом, чтобы нарисовать новую. Это своеобразный кинопалимпсест: показанные фильмы наслаиваются друг на друга. И иногда, при правильном освещении и если постер преимущественно светлый, можно увидеть, как прошлый фильм проявляется сквозь нынешний. Раз в год плиты снимают и полностью чистят, чтобы снять тяжесть показанных фильмов. 

Афиши рисуют двое художников: один отвечает за буквы, другой, Гёц Вальен, уже довольно пожилой, — за рисунок (кстати, не только в «Интернационале», но и, например, в Filmtheater am Friedrichshain и в Delphi Filmpalast). Работник кинотеатра Торе, который проводит нам экскурсию, говорит: «Хочется, чтобы Гёц жил вечно, потому что другого такого не найти». 

Внешний фасад «Интернационаля» практически полностью состоит из панорамных окон, так что связь с внешним миром теряется не сразу. Если по улице пролетит скорая помощь, вы не только услышите ее в холле, но и увидите свет мигалки на стенах гардероба. Узор квадратных белых плит с фасада здания повторяется и в фойе. Правда, сейчас белые плиты внутри совсем не белые: почернели за 60 лет. После реконструкции их очистят, но без фанатизма: как заверяет меня Торе, никто не хочет делать из «Интернационаля» совершенно новый кинотеатр. «Пускай на деревянных стойках гардероба останутся царапины, — говорит Торе. — Главное, чтобы их нельзя было увидеть с первого взгляда, а надо было немного приглядеться».

Переход на второй этаж спроектирован так, чтобы подчеркнуть границу между миром реальности, с белыми (когда-то) плитами и уличными сиренами, и воображаемым миром кино. Торе считает, что светильники на стенах напоминают звезды: поднимаясь по лестнице, человек возносится в космос.

На втором этаже — роскошный бар «Панорама» (популярное в ГДР название для «баров с видом» перекочевало отсюда в техно-клуб «Бергхайн», где так называется зал с большими окнами). Интерьер — черный паркет, элегантные деревянные панели на стенах, за которыми натянута черная ткань, диско-шары и хрустальные люстры: идеальное место для клипа Ника Кейва или для того, чтобы смотреть сверху вниз на Karl-Marx-Allee и рассуждать, что Берлин уже не тот. 

Внешний вид бара «Панорама» будет обновлен после реконструкции, но изменятся только детали. Например, черная ткань на стенах будет лучшего качества, из-за чего она не будет выцветать от солнца так быстро. Изначально вместо паркета на полу «Панорамы» был ковер, но его быстро привели в негодность любители вита-колы (не путайте с капиталистической кока-колой: ее в ГДР не было, а вита-кола была совершенно на нее непохожа, как вы могли подумать). В итоге ковер заменили черным паркетом. Он, пусть и пережил меньше, чем мраморные плиты внизу (его укладывали в восьмидесятых), все-таки ждет замены. В том числе, говорит Торе, из-за того что «лак, которым в ГДР покрывали паркет, сейчас нарушает все возможные стандарты безопасности ЕС». 

Столкновение современных стандартов с гэдээровскими — одна из главных сложностей при реконструкции здания. Многих удивляет, как в не очень богатой ГДР находились деньги на строительство таких дорогих зданий, как «Интернациональ». Но вот как раз на ремонт денег всегда не хватало. Внутренние коммуникации, проводка и трубы давно просят о замене. А при включении посудомоечной машины на первом этаже в офисе на втором обязательно погаснет свет. Торе рассказывает об этом не без гордости.

Кинозал

Из бара «Панорама» зрители переходят в темный кинозал, уже полностью изолированный от внешнего мира. Первое, что бросается в глаза, — волнистый потолок. Это не просто красивое дизайнерское решение, но и важный элемент в создании особой акустики. Зал вмещает в себя практически 600 человек, но выступающего на сцене будет слышно без микрофона даже на задних рядах — небесполезная особенность для зала, где часто проходят премьеры. Торе с гордостью рассказывает о людях, которых ему довелось здесь встречать: Вим Вендерс, Тильда Суинтон, Тайка Вайтити.

За десять лет работы Торе посмотрел в этом зале какое-то невообразимое количество фильмов и смог вычислить лучшие места для просмотра. «Одиннадцатый ряд, — говорит он. — Зал спроектирован так, чтобы с любого места вам было комфортно видеть экран, но одиннадцатый ряд все равно мой самый любимый». Дело в том, что одиннадцатый ряд находится ровно в том месте, где пол начинает идти вверх. Таким образом, даже если перед вами сядет очень высокий берлинец с пышной шевелюрой, он все равно не сможет заслонить экран.

И прочие помещения

Многие пространства кинотеатра уже закрыты и ждут реконструкции. На первом этаже, прямо за холлом с гардеробом, располагалась библиотека. Сейчас здесь пусто, осталась только коллекция постеров из всех кинотеатров Yorck. Скоро их увезут в Deutsche Kinemathek, берлинский музей кино, и они окончательно станут частью истории. По теням на стенах можно с легкостью определить, где находились книжные стеллажи. В ГДР здесь проходили самые разные мероприятия — от посвящения в пионеры до конкурса парикмахеров.

Yorck пыталась придумать новое использование этим помещениям. Их сдавали в аренду, проводили презентации книг (например, здесь проходила презентация книги «Der Tod ist mir nicht unvertraut» Эльке Бюденбендер, супруги нынешнего президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера) и даже устраивали квир-вечеринки — их проводили чуть ли не каждый месяц с 1990-х до 2015 года, и для всего берлинского квир-комьюнити это были очень важные события.

Торе рассказывает мне, что это не единственные вечеринки, с которыми экспериментировала Yorck. Какое-то время в кинотеатре устраивались вечеринки первокурсников, но те никакого уважения к культовому кинотеатру не испытывали и всякий раз разносили все, что можно было разнести. Посетители квир-вечеринок, которые танцевали в комнате бывшего руководителя ГДР Эриха Хонеккера, относились к «Интернационалю» гораздо более уважительно. 

Кстати, о комнате Хонеккера. Это одно из помещений (наряду, например, с небольшим бункером на случай войны в подвале), построенных специально для высшего политического руководства ГДР — здесь партийные деятели могли пообщаться с кинематографистами после премьер и выпить виски с вита-колой. Комната отличается полным отсутствием окон и производит довольно гнетущее впечатление. Возможно, поэтому вместо партийного руководства ею пользовалась молодежная организация (все лучшее — детям). Ни режиссерам, ни политикам не хотелось прятаться от зрителей в темной каморке — бар «Панорама» они полюбили гораздо больше. Сейчас в нескольких метрах от комнаты на стене можно увидеть яркую надпись «Fuck Humans». Ее происхождение остается загадкой, мне хочется думать, что это крик души уборщика после одной из студенческих вечеринок. 

Что будет со всеми этими помещениями после реконструкции, до сих пор неизвестно. Yorck стремится как можно скорее открыть кинозал и бар «Панорама», до остального руки дойдут не сразу. Возможно, за эти два года руководство кинотеатра поймет, как возродить тусовочную сторону «Интернационаля», или придумает, что еще можно сделать с комнатой первого секретаря.

2024–2026

В любом городе в списке достопримечательностей можно найти собор. Кинотеатры редко удостаиваются такой чести, хотя и там, и там люди приходят в темное пространство, чтобы пережить мистический опыт, связанный с параллельным миром. Режиссер Айра Сакс даже назвал «Интернациональ» «кафедральным собором кино и искусства». Теперь эта метафора не кажется мне пафосной.

У меня никогда не было любимого кинотеатра, но за время работы над этим текстом, кажется, появился. Да, он закроется на два года, но я точно знаю, куда пойду через месяц смотреть вторую «Дюну». «Интернациональ», одиннадцатый ряд. Там и увидимся.