Главные берлинские буквы Дизайнер рассказывает, где искать в городе исторические шрифты (и заодно называет шрифт нашего издания наглым и хулиганским)
Текст: Дмитрий Вачедин
Берлин — это город букв, «типографический зоопарк», как называет его дизайнер Евгений Юкечев, один из основателей издательства «Шрифт». Евгений сделал для Schön экскурсию по этому зоопарку, где одни звери красивы, другие ужасны, а третьи вымирают. Осторожно, велик шанс, что после прочтения текста вы не сможете спокойно пройти мимо таблички с названием улицы (и перестанете пользоваться станцией метро Mehringdamm).
Последние несколько десятилетий шрифтовые дизайнеры буквально оккупировали немецкую столицу. Причем, в отличие от других профессиональных комьюнити, мир шрифтовиков — открытое и довольно дружелюбное. Спрос в Берлине на их работу огромен, и места хватает каждому. Уже в начале прогулки, на Potsdamer Platz, Евгений убеждает нас, что Берлин вполне можно считать мировой столицей букводелов.
Когда мы переспрашиваем и пытаемся понять, с чего началась золотая эра берлинских букв, ожидаемо утыкаемся в падение Берлинской стены: в 1989 году два разных города, Восточный Берлин и Западный, нужно было соединить заново, создав для них единый визуальный стиль — буквально заставить говорить на одном языке. Город надо было перепридумать, и дизайнеры, занявшиеся этим, оказались королями эпохи.
Главной рок-звездой дизайнерского цеха того времени был Эрик Шпикерман — аскетичного вида сухарь с умными колючими глазами. Именно он фактически придумал фирменный стиль знаменитой берлинской транспортной компании BVG, ставшей одним из визуальных символов города. BVG много десятилетий существовала в Западном Берлине, не привлекая к себе никакого внимания, — считалось, что настоящий берлинец должен ездить на автомобиле, а общественным транспортом пользовались, согласно известному выражению, пять А: Arme (бедные), Arbeitslose (безработные), Auszubildende (учащиеся), Akademiker (академики, но тут скорее употребляется в значении «бедные интеллигенты») и Asylanten (беженцы). Сам Шпикерман вспоминал, что покрытые кафельной плиткой западноберлинские станции метро выглядели (и пахли) как общественные туалеты, а на автобусных остановках висели расписания размером с лист А4, из которых ничего нельзя было понять.
Все изменило падение Стены: автобусы ежедневно пересекали бывшую госграницу, направляясь в Восточный Берлин, и дальше шли как в тумане — надо было придумать новые маршруты и единую, понятную всем систему символов. Первым делом Шпикерман посоветовал для удобства перекрасить автобусы и вагоны метро в ярко-желтый (до этого вагоны красили кто во что горазд, а автобусы были бежевыми). Этот ярко-желтый цвет стал одним из символов Берлина: у него даже появилось свое название — verkehrsgelb (транспортный желтый). А разработанный в компании Шпикермана Metadesign шрифт FF Transit стал корпоративным шрифтом BVG — его можно увидеть на синих табличках на станциях метро и вообще во всей коммуникации компании.
FF Transit, который используется в берлинской транспортной системе, Евгений описывает так:
Задачей команды, которую собрал Шпикерман, было придумать хорошо читаемый, простой, универсальный шрифт. За основу взяли шрифты швейцарца Адриана Фрутигера, которые успешно применяют в транспортных системах — например, на швейцарских автобанах или в аэропортах. Получился открытый, чистый, компактный шрифт, который можно использовать для совершенно разных задач и на разных носителях. Текст отличается, если буквы подсвечиваются снаружи или изнутри, например, если нанесены на лайтбокс. Для Германии того времени это был невероятно прогрессивный проект.
Успехи Шпикермана привлекли в Берлин новое поколение дизайнеров, которые ринулись осваивать пространство. Следующей проблемой стали таблички с названиями улиц, которые в Западном и Восточном Берлине выглядели абсолютно по-разному. В Западном Берлине в основном делались металлические эмалированные таблички с разработанным в двадцатые годы дизайнером Якобом Эрбаром шрифтом Erbar-Grotesk. Это очень характерный шрифт, в котором сразу выделяется буква «ß» (эсцет) — она выглядит как соединение буквы «f» с цифрой «3». Другой интересный признак — слипшаяся лигатура tz, которая выглядит как соединение буквы «t» с цифрой «3». В слове Dietzgenstraße встречаются сразу обе эти особенности, так что получается очень красиво. Erbar-Grotesk считается признанной классикой — он применялся еще в Веймарской Республике.
Это один из протогеометрических шрифтов, которые появились в бурные двадцатые-тридцатые. Erbar-Grotesk — символ индустриального духа двадцатых, он прекрасно смотрится на своем месте и делает свое дело — дает ориентир в сложной системе берлинских улиц. Эти буквы — чистые формы на основе круга и квадрата. В них видна ясная и проверяемая логика — и вместе с тем некоторая наивность и «ламповость», которую так любим и ценим в Берлине. Сегодня этот шрифт вызывает у нас ностальгию.
В Восточном Берлине после войны пошли своим путем: например, таблички с названиями улиц из-за вечной нехватки сырья в ГДР стали делать из пластика. Брали три пластины — две светлые по краям, черная посередине. В светлых делали вырезы в форме букв так, что был виден черный фон, — получалось что-то вроде соединения современных материалов и средневековых технологий. Шрифт тоже выбрали необычный — очень узкий, чтобы больше вмещалось букв. У этого изобретенного в пятидесятые шрифта, который вряд ли назовешь красивым, даже нет нормального названия — в историю он вошел как CST Berlin-East, где CST означает City Street Type.
Сегодня сохранившиеся кое-где гэдээровские пластиковые таблички выглядят совершенно антикварной редкостью и украшают район Митте. На одной из табличек мы обнаружили «пробкового человечка» — фигурку художника и инструктора по йоге Йозефа Фооса, которые тот уже лет 15 расставляет по всему Берлину.
После падения Стены гэдээровские пластиковые ноу-хау были забыты, и западноберлинский Erbar-Grotesk распространился по всему городу. Все новые таблички с названиями улиц делают именно в этом стиле. В девяностые шрифт немножко модернизировал дизайнер Андреас Фролофф из другой компании Эрика Шпикермана, FontShop. Изменения можно распознать по букве «а»: в классическом Erbar-Grotesk нижняя окружность широкая и равномерная, как колбаса, а в обновленной версии изящно заостряется. В то же время реформы Фролоффа вызывают немало споров, поскольку противоречат основному принципу Берлина: если вещь работает, то ничего в ней менять не надо.
Сейчас кажется, что золотая эпоха берлинских букв прошла: визуальный стиль придуман, город искусно обуквен. Провалов на берлинских улицах не так много — хотя можно вспомнить станцию метро Mehringdamm, которую избегают особо чувствительные дизайнеры: название станции выложено там металлическими буквами виндоусовского шрифта Arial, что вызывает у них нервную дрожь.
У самого Шпикермана под конец карьеры явно испортился характер: из Metadesign его, по его словам, «выгнали», юридически запретив приближаться к офису, а свою шрифтовую компанию FontShop он за большие деньги продал корпорации Monotype. Выйдя в кэш (и разбив сердца чувствительным дизайнерам, которые не могли поверить, что этот мощнейший европейский шрифтовой хаб, осуществивший в Берлине множество образовательных и просветительских проектов, в полном составе переходит к американцам), Шпикерман открыл в берлинском дворике небольшую печатню, где печатает все, что ему придет в голову. Например, книги, плакаты и журналы — ультрамалым тиражом. Ему 76 лет, и он уже думает о том, как оформить собственное надгробие. Надпись на могиле, в частности, он собирается сделать шрифтом Rotis, который кажется ему чрезвычайно уродливым, а значит, повеселит друзей. Этой надписью, если кому интересно, станет фраза, которую говорят задержавшиеся гости, посмотрев на часы: «Черт, я не знал, что сейчас уже так поздно».
Мы рискнули обратиться к Евгению с еще одной просьбой — оценить главный шрифт нашего издания, заголовочный шрифт Gravity берлинской студии Dinamo. Вот что он сказал:
Берлинская студия Dinamo славится своим хулиганским, бодрым и веселым подходом к проектированию, и этот шрифт не исключение. Мы видим не только яркие графические формы, но и нестандартные типографические решения — например, можно выбрать стилистический сет, где буквы буквально прыгают над строкой. Это такой современный подстмодернистский подход. Живя в Берлине и видя вокруг этот типографический зоопарк, вспоминая прайды и парады, постеры и эксперименты местных дизайнеров, думаешь, что Schön органично встает в этот ряд. Эти графические мощные пятна, экстражирные заголовки запоминаются и радуют своей наглостью и остроумием. В общем, я порадовался вашему выбору.