Квадратиш, практиш, дойч У власти в Берлине впервые за 22 года консервативный мэр. Кто он такой и чего от него ожидать?

С весны город возглавляет мэр-консерватор, и все это время берлинцы судорожно пытаются хоть что-нибудь про него понять. Его зовут Кай Вегнер, в городе его никто толком не знает — за исключением жителей окраинного района Шпандау, где он начинал свою карьеру и вроде бы был близок к праворадикалам.

Власть свалилась на него благодаря провалам левой коалиции, то есть практически с неба — неожиданно даже для соратников по партии, которые сомневались в его способности возглавить один из главных городов мира. Неудивительно, что его появление вызывает много вопросов. Останется ли Берлин свободным панковским городом? Что станет с инициативами ушедшего красно-зеленого правительства? Дмитрий Вачедин рассказывает все, что известно о новом мэре, и пытается предсказать, способен ли он изменить Берлин.

Каким должен быть эталонный берлинский мэр — мэр города рейвов, дёнеров, художников, одного из главных мировых центров, который местами выглядит вызывающе провинциально? Золотой стандарт берлинского мэра всем известен — это Клаус Воверайт, возглавлявший город в 2001–2014 годах и придумавший называть Берлин «бедным, но сексуальным». Харизматик и светский лев Воверайт был одним из первых открытых геев на верхних этажах немецкой политики и прославился фразой-лозунгом «Я гей, и это нормально». Гениальный рекламщик, он заложил основу будущего благосостояния Берлина, распространяя в мировых столицах миф о свободном и креативном городе с невероятным потенциалом. Кажется, что все последующие берлинские мэры должны подражать Воверайту. Но нынешний мэр, Кай Вегнер, на него максимально непохож.

Вегнер — образец умеренности, аккуратности, усредненности, не сказать серости. Он мастер подковерной политической интриги, но в публичном поле смотрится бледно. Он гетеросексуален, не любит и не признает техно-музыку, далек от современных веяний в области наркополитики (например, рассказывает в интервью, что его лучший друг едва не погиб от ЛСД). Он слишком благополучен, слишком Западный Берлин, причем не Курфюрстендамм, где великолепно смотрелся западноберлинец Воверайт, а его дальние и скучные окраины. Недаром, чтобы придать себе хоть какой-то харизмы, Вегнер часто соседствует на фотографиях с новым сенатором по культуре Джо Чиало — стильным чернокожим музыкальным менеджером.

Один из самых могущественных берлинских политиков девяностых Клаус Ландовски, которого называли «хозяином Берлина», считает, что Вегнер слишком мелок для поста мэра. У него нет других целей, кроме власти как таковой — говорят другие. 

Но как он вообще стал мэром?

Человек без свойств

Январь 2023 года, несколько недель до берлинских выборов. У руля — социал-демократы СДПГ в коалиции с «Левыми» (прямыми потомками правившей в ГДР Социалистической партии) и «Зелеными». Глава города — Франциска Гиффай, представительница Восточной Германии; она немного говорит по-русски, даже пела во время избирательной кампании «Пусть всегда будет солнце». Однако правящая лево-зеленая коалиция непопулярна: считается, что они тратят слишком много времени на публичное выяснение отношений. Кроме того, они провалили проведение выборов в 2021 году (потому и проводятся нынешние выборы — они повторные). А еще новогодняя ночь в городе выдалась беспокойной — возгорания от фейерверков, нападения на полицейских, — так что горожане начинают сомневаться, что власти могут обеспечить их безопасность. 

Вызов Гиффай бросает кандидат от консервативной ХДС (партии Ангелы Меркель) Кай Вегнер. Консерваторы не управляли городом уже 22 года, а последний консервативный мэр Эберхард Дипген оставил город фактически банкротом: в девяностые городские власти участвовали в спекуляциях недвижимостью через собственный банк, но «берлинское экономическое чудо», на которое была ставка, не произошло, и пузырь лопнул. Однако это было давно, да и левые мэры тоже оказались не слишком гениальными управленцами: чего стоит только строительство аэропорта, открытие которого задержали на девять лет. Многие считают, что пришло время консервативного реванша.

О Вегнере, по сути, ничего не известно — он 16 лет, с 2005 по 2021 год, был депутатом бундестага, но держался в тени и широкой публике ничем не запомнился. Чтобы представить читателям возможного будущего мэра, журнал Der Spiegel посылает к нему одного из своих звезд — журналиста Гидо Мингельса, который когда-то был корреспондентом в Сан-Франциско, а сейчас отвечает за берлинские темы. Мингельс гуляет с Вегнером по его родному району Шпандау, посещает предвыборные мероприятия и много беседует.

Вывод журналиста Spiegel: Вегнер «человек без свойств», не харизматик, не политическое животное, за всю жизнь у него не возникло ни одной блестящей политической идеи, но зато он искусный аппаратчик, трудоголик и не чуждый сентиментальности «хороший мужик». Он плакал, когда весной 2022 года встречал приезжающих на главный вокзал Берлина украинских беженцев, он до сих пор носит на руке часы, которые подарила ему в 2005 году мама (и мама умерла, и часы уже не ходят), он сохранил плюшевую игрушку Моппи, с которой играл во младенчестве, и до сих пор рассказывает о ней журналистам.

Моппи неожиданно вызывает скандал: леволиберальное издание Der Freitag усомнилось в этой части биографии Вегнера. Не в существовании мягкой игрушки как таковой — есть фотография, где младенец обнимает похожее на обезьяну существо. Но в его имени. Моппи — так звали героя ежедневной детской передачи гэдээровского телевидения «Песочный человек», аналога «Спокойной ночи, малыши!» — грубоватую, но верную друзьям толстую собаку. Журналист Der Spiegel Гидо Мингельс, швейцарец по национальности, не раскусил, что игрушку рожденного в Западном Берлине Вегнера никак не могли звать Моппи. То есть, считает газета, Вегнер выдумал этот факт, чтобы завоевать сердца восточных берлинцев, для которых Моппи — теплый привет из детства.

Правда в том, что для победы на выборах Вегнеру действительно жизненно важно было завоевать симпатии восточных берлинцев. Но неужели он подделывал для этого свои детские воспоминания?

Пожирание пространства

Что мы вообще знаем о детстве Вегнера? Он родился 15 сентября 1972 года в Шпандау, самом западном районе Западного Берлина — рядом с его домом проходила Берлинская стена, через которую маленький Кай бросал булыжники. Это специфический район, для многих берлинцев уже почти и не Берлин вовсе. Небогатая семья жила на окраине современного многоэтажного микрорайона с западноберлинскими панельками. Отдыхать на каникулы ездили в Австрию, стараясь без остановки и затемно проехать территорию ГДР, чтобы позавтракать уже в Западной Германии.

Журналу Der Spiegel он рассказывал, как еще ребенком добился, чтобы у школы поставили теннисный стол — это был его «первый политический проект». В другом интервью, правда, Вегнер рассказывает, что добился установки не теннисного стола, а небольшого футбольного поля, — но тоже называет это первым соприкосновением с политикой. Такие расхождения в деталях не очень типичны для немецких политиков, которым избиратели не прощают лжи — отсюда многочисленные отставки из-за плагиата в научных работах.

В 17 лет Кай вступил в ХДС и уже через год, в 1990 году, возглавил городское школьное отделение партии (в Германии учатся долго, 20-летние школьники тут не редкость). ХДС в тот момент был на подъеме, считался «партией немецкого единства», и возглавить всех берлинских партийных школьников казалось отличным трамплином. Однако следующий прыжок в карьере состоялся только в 2000 году, когда Вегнер возглавил берлинское молодежное отделение ХДС. В промежутке он отслужил в армии, выучился на консультанта в области налогообложения (высшего образования у нынешнего мэра Берлина нет до сих пор) и продавал страховки частному бизнесу.

Однако даже в свои не самые удачные годы Вегнер всегда был где-то рядом с партией, занимая невысокие, но аппаратно важные посты — пусть даже на уровне района Шпандау. Кроме того, Вегнер демонстрировал нужную для карьеры в немецкой политике общественную активность: в частности, стал членом нескольких организаций — от организации спасателей на воде DLRG до клуба болельщиков «Герты». К 2005 году, когда он со второй попытки стал депутатом бундестага, в политическом Берлине его знала каждая собака.

«У него в карьере нет ни одного провала. Он медленно, как каток, полз по системе: дорос через районные посты до председателя молодежной организации, понял, что там не движется, — ушел в бундестаг. Долго там сидел, готовил себя к Берлину. Вернулся. Продолжил медленно пожирать пространство», — говорит Schön политолог Алекс Юсупов, глава российских программ в Фонде Фридриха Эберта и член конкурирующей с ХДС партии социал-демократов.

В годы незаметного пребывания Вегнера в должности депутата он, во-первых, выстроил отношения с федеральным руководством партии, а во-вторых, переждал тяжелые времена. В то время консерваторы, казалось, махнули рукой на Берлин, отдав его на управление «левакам», а в 2016 году вообще потерпели сокрушительное поражение, набрав всего 17,6% голосов — самый низкий результат для ХДС с первых западноберлинских выборов в 1950 году.

К выборам 2021 года Вегнер вернулся из бундестага обратно в Берлин: он наконец набрал аппаратный вес для того, чтобы выступить в роли кандидата в мэры от консерваторов. Но казалось, что, кроме связей внутри партии, предложить ему избирателям особо нечего — у него так и не появилось своей повестки, своей истории, своего формата. 

Выборы 2021 года вроде бы подтвердили гипотезу, что кандидат он неудачный — ни рыба ни мясо. ХДС набрал 18%, что практически не улучшило ситуацию по сравнению с предыдущими выборами, к тому же его партию обогнали «Зеленые». К счастью для Вегнера, берлинские выборы 2021 года были отвратительно организованы даже по меркам привыкшего к плохой организации Берлина: они прошли в один день с городским марафоном, ради которого перекрыли весь центр, и в избирательные участки не успели подвезти бюллетени. Несмотря на то что некоторые участки были открыты дольше положенного по закону, проголосовать все желающие так и не смогли. Неудивительно, что земельный Конституционный суд постановил провести перевыборы, которые прошли в феврале 2023 года. 

И в этот раз Вегнер не предложил избирателям ничего нового, кроме имиджа «опытного бюрократа», обещавшего покончить с «берлинским бардаком». Но внезапно это сработало. Избиратели решили наказать действующие власти, и ХДС рванул вверх. Партия Вегнера набрала 28,2%, — что и позволило ему 27 апреля 2023 года вступить в должность мэра. Младшим партнером ХДС по коалиции стали социал-демократы, а бывший мэр Франциска Гиффай стала его заместителем и берлинским сенатором по экономике (сенаторами в Берлине называют министров земельного правительства).

«Это наши берлинские парни»

Еще когда Вегнер стал кандидатом в мэры, к нему стали внимательнее присматриваться и обнаружили, что в берлинских избирательных кампаниях домеркельской эпохи он показал себя как очень правый политик. Одну их этих кампаний он вообще вел под неожиданным лозунгом «dynamisch, demokratisch, deutsch» («энергичный, демократический, немецкий/немец»). Всплыли и его связи с бывшим главой немецкой спецслужбы Bundesverfassungsschutz Хансом-Георгом Маасеном, которого обвиняли в антисемитизме. Кроме того, после новогодних беспорядков 2022 года Вегнер (от лица фракции ХДС) потребовал от полиции открыть имена граждан Германии, которые нарушили закон, — очевидно, чтобы доказать, что звучат они совсем не по-немецки.

Впрочем, политолог Юсупов не верит, что у Вегнера по-настоящему искренние правые убеждения:

В чем нельзя отказать Вегнеру, так это в умении держаться за власть. При других обстоятельствах лишенный харизмы политик, проигравший выборы 2021 года, вряд ли получил бы возможность второго шанса. Однако когда перед выборами 2023 года федеральное руководство его партии попробовало заменить Вегнера на куда более известного Йенса Шпана (он был министром здравоохранения во время пандемии коронавируса) в качестве кандидата в мэры, Вегнер показал зубы и добился второго шанса. «Его судьба была всегда оставаться на втором плане. В этом он похож на Олафа Шольца. Но, как и Шольца, его вынесло наверх», — говорит Юсупов. «Никто, кроме меня, не верил, что я стану кандидатом в мэры», — хвастался Вегнер во время одного их предвыборных мероприятий. Судя по всему, это действительно так.

Естественно, непринужденно и по-настоящему довольным Вегнер выглядит только, когда треплет собак, разговаривая с их хозяевами на берлинских улицах. Он долгие годы сам был маленьким человеком — и хорош, именно когда встречается с такими же маленькими людьми, пишет Der Spiegel. Даже жить Вегнер предпочитает в небольшом поселке Кладов на реке Хафель, который лишь формально принадлежит Берлину и даже по меркам Шпандау (это его самая южная часть) считается глушью.

Казалось, Берлин должен немедленно отвергнуть такого непохожего на него мэра. Но на деле спустя полгода у власти все обстоит не так плохо.

166 дней, которые никого не потрясли

Первые полгода Кая Вегнера на мэрском посту прошли без сюрпризов; впрочем, нынешний мэр совсем не тот человек, от которого их можно ожидать. Традиционно недовольные своими властями берлинцы, согласно свежим рейтингам, примерно так же недовольны правительством Вегнера, как были недовольны правительством его предшественницы Франциски Гиффай. Только 27% берлинцев говорят, что им нравится, как работает нынешняя коалиция. Личный рейтинг Вегнера чуть лучше: 30% довольных и 44% недовольных. Однако, пусть рейтинги не улучшились, надо отдать новому мэру должное: разговоры о том, что «Берлин неуправляем», при нем прекратились. Главное, чего удалось добиться Вегнеру, — единства в сложной двухпартийной коалиции с социал-демократами (особенно учитывая, что бывшая глава города Франциска Гиффай, главная противница в избирательной кампании Вегнера, теперь работает его заместительницей). 

10 октября 2023 года Вегнер и Гиффай провели в сенате пресс-конференцию ни о чем, посвященную итогам первых 166 дней у власти: мэр сообщил, что получает «удовольствие» от сотрудничества, его заместитель подтвердила, что теперь «дела движутся». Поделилась команда и успехами, которые почему-то лежат исключительно в области транспортной политики: коалиция сохранила льготные месячные проездные для социально незащищенных берлинцев и, как бы странно это ни звучало, возвратила автомобильное движение на пешеходную часть Фридрихштрассе. Дело в том, что пешеходный эксперимент в районе Фридрихштрассе, который был начат в январе 2023 года, то есть еще предыдущими властями, не понравился вообще никому: на параллельных улицах образовались пробки, а сами берлинцы предпочитали гулять в другой части города. Вернув автомобили на Фридрихштрассе, Вегнер, не потратив ни копейки, улучшил жизнь в городе.

Однако выбрали мэра вовсе не для решения проблемы пешеходной зоны — как мы помним, Вегнер победил на выборах во многом под впечатлением от новогодних беспорядков. Уже вскоре после избрания у Вегнера выдался повод показать себя сторонником твердой руки. В конце июня произошло шокировавшее берлинцев изнасилование в Гёрлицер-парке — самой известной в Берлине точке продажи наркотиков. В последние годы было предпринято немало усилий по интеграции наркодилеров и наркопотребителей в повседневную жизнь района — или, вернее, по возвращению повседневной жизни в то наркотическое гетто, в которое превратился парк. Изнасилование (в связи с преступлением было задержано несколько дилеров) нанесло удар по идее мирного сосуществования наркоторговли и городского парка с играющими детьми, которую до того поддерживало немало берлинцев. Вегнер попытался воспользоваться этим шансом.

В сентябре мэр созвал в Берлине «саммит по безопасности», на котором заявил, что «пространства страха» должны исчезнуть из города. На саммите было решено принять около 30 конкретных мер, которые должны были сделать Берлин безопаснее — например, оградить Гёрлицер-парк забором и закрывать его на ночь. Вскоре выяснилось, что полномочия мэра не безграничны: на воплощение в жизнь решений саммита просто не оказалось денег. По информации Tagesspiegel, большинство согласованных на саммите мер спустя несколько месяцев остались только на бумаге — в частности, парк по-прежнему открыт по ночам. Только в конце ноября власти нашли деньги на забор, который будет стоить около 2 миллионов евро. Однако строительство, по самым оптимистичным сценариям, начнется уже в новом году.

В октябре Вегнер смог проявить себя защитником порядка уже по другому поводу: ХАМАС напал на Израиль, и защита потребовалась еврейским учреждениям города. 19 октября 2023 года Вегнер — на фоне пропалестинских выступлений и столкновений с полицией в районе Нойкельн — выступил в берлинском парламенте с двадцатиминутной речью, в которой, опираясь на печальный исторический опыт Германии, выразил поддержку Израилю. Пожалуй, в других обстоятельствах — будь текст поярче и оратор похаризматичнее, — это могла бы быть историческая речь, но спустя несколько недель о ней, кажется, все забыли. Тем не менее осталось впечатление, что мэр качественно выполнил свою работу. Несмотря на то что несколько дней Берлин, казалось, балансировал на грани сползания в хаос, позднее ситуация выровнялась. На еврейские учреждения города было совершено несколько попыток нападения, но настоящей трагедии в Берлине не произошло. Насколько в этом заслуга мэра — вопрос дискуссионный, но и провалов в его работе замечено не было.

Идеальный мэр

Консерваторам не в первый раз приходится «спасать Берлин». В 2002 году светский лев Клаус Воверайт назначил на роль берлинского министра финансов (то есть сенатора по финансам) Тило Саррацина — знаменитого экономиста, который в свое время готовил (и, надо сказать, неплохо осуществил) интеграцию экономики ГДР с ФРГ. Саррацин, западнонемецкий аскет и сухарь, максимально далекий от берлинского лайфстайла, сразу пообещал, что любой ценой добьется профицита сверхубыточного городского бюджета. В качестве жеста доброй воли он отказался от зарплаты сенатора (придя с поста топ-менеджера Deutsche Bahn, он мог себе это позволить). Курс жесткой экономии сработал. В 2007 году, впервые за все послевоенное время, Берлин перестал жить в долг — после выплаты всех обязательств в городской казне осталось 80 миллионов евро. Саррацин и Воверайт работали в дуэте: блестящий мэр мог с легким сердцем танцевать вальс на открытии Берлинале и пускаться в рискованные инфраструктурные проекты, надеясь на то, что Саррацин не позволит Берлину упасть в финансовую яму.

Но судьба блестящего тандема в итоге оказалась печальной. Тяга Саррацина к экономии и исправлению дефектов общества приняла болезненные формы: в 2008 году он начал сам составлять меню для получающих социальную помощь, уверяя, что на четыре евро в день можно прекрасно питаться (такие советы от лица миллионера звучали дико и воспринимались обществом как издевательство). Все сильнее втягиваясь в роль непонятого финансового гения, он выступал с обиженными монологами на ток-шоу, а в 2010-м году выпустил нашумевшую книгу «Германия уничтожает сама себя», в которой на основе псевдонаучных выкладок обвинил в немецких проблемах мигрантов из исламских стран. В том же году чиновник, превратившийся в ультраправого публициста, покинул пост берлинского сенатора.

Более не сдерживаемый Саррацином Воверайт ввязался в авантюру со строительством суперсовременного аэропорта, сам возглавил наблюдательный совет строительства и закончил чудовищным фиаско. История с открытием аэропорта имени Вилли Брандта, которое откладывалось на протяжении девяти лет, стала самым печальным берлинским анекдотом новой эры.

Сейчас кажется, что Вегнер пытается стать Саррацином и Воверайтом в одном лице. С одной стороны, он железной рукой наводит порядок в берлинском хаосе, с другой — у него появился и свой «аэропорт», милый его сердцу громадный инфраструктурный проект. Это проведение в Берлине летней Олимпиады 2036 года.

Берлин не претендовал на Олимпиаду с начала девяностых, когда эту идею лоббировал консервативный мэр Берлина Эберхард Дипген (символом берлинской заявки была смешная желтая мордочка медведя). Эти планы вызвали в городе массу протестов — вплоть до появления видеороликов, в которых активисты угрожали встретить туристов булыжниками. В итоге в 1993 году, когда МОК принял решение о заявке 2000 года, Берлин занял четвертое место из пяти — ниже оказался только Стамбул. Олимпиада уехала в Сидней.

Берлинская Олимпиада-2036 кажется спорным проектом как минимум по трем причинам. Во-первых, ровно за сто лет до этого, в 1936-м, прошла нацистская Олимпиада, главный пропагандистский праздник Адольфа Гитлера. Во-вторых, как сформулировал один из спикеров бундестага по вопросам спорта, «берлинские власти не справляются даже со своими обычными обязанностями». Обычные-то выборы не могут провести — как они потянут громадный проект? В-третьих, планы властей по проведению Олимпиады явно снова вызовут широкий низовой протест — демонстрации с десятками, а то и сотнями тысяч участников фактически гарантированы. 

Вероятнее всего, впрочем, осторожный Вегнер не повторит судьбу ни Саррацина, ни Воверайта, даже в безумных поступках которых чувствуется масштаб — можно сказать, что к счастью для города. Наводя в Берлине порядок, Вегнер вряд ли заиграется и устроит тут полицейскую диктатуру. Ну а если город все-таки получит Олимпиаду, то Вегнер не перестанет быть собой — скучноватым налоговым консультантом, которому выпал счастливый билет. При этом почему-то нет сомнений, что все необходимые объекты будут построены вовремя.

Даже если все идеи по развитию города Вегнер черпает у предшественников, то вряд ли это сильно повредит Берлину, который, очевидно, живет своей, отдельной от мэра жизнью. В этом шанс Вегнера: берлинцы, судя по рейтингам, не полюбили его, но и не требуют отставки. 

Возможно, время визионеров прошло — горожане просто хотят, чтобы им не мешали, при этом чтобы городские службы работали, а по улицам было безопасно передвигаться. Если парадоксальным образом предположить, что Берлину нужен незаметный мэр, то Вегнер, которого не считают своим ни в шикарных районах Западного Берлина, ни в Восточном Берлине, ни в Митте, ни в Нойкельне, справится с этим как никто. В таком случае, чтобы все получилось, ему достаточно просто быть собой — и он останется у власти на годы.