Как театр Rimini Protokoll отказался от сцены, актеров и пьес — и прославился на весь мир
Режиссерская группа Rimini Protokoll, с 2003 года базирующаяся в Берлине, вот уже 20 с лишним лет выпускает самые необычные и новаторские театральные постановки на свете. Чтобы сделать спектакль, им не нужна ни пьеса, ни актеры, ни сцена. Мегаполис вообще и Берлин в частности — их любимая тема. Критик Антон Хитров рассказывает, как устроены и чему учат городские исследования группы.
Чем занимаются Rimini Protokoll
Ни одна работа Rimini Protokoll не похожа на театр в привычном смысле слова. Даже если режиссеры выводят на сцену людей, те никого не изображают, а делятся со зрителями собственным опытом или знаниями. Так устроен, например, последний на сегодня спектакль группы «La danse d‘amazon», показанный в ноябре в Берлине, — о современных потребительских привычках и зарабатывающей на ней миллиарды компании Amazon, в неожиданном формате циркового шоу. Среди участников — реальные сотрудники Amazon, которые рассказывают зрителям о внутренней кухне компании.
Режиссерскую группу Rimini Protokoll основали в 2000 году три однокурсника Гиссенской театральной академии — Даниэль Ветцель, Хельгард Хауг и Штефан Кэги. То, что все они — выпускники входящего в академию «Института прикладного театроведения» и ученики Хайнера Геббельса, легендарного театрального режиссера и композитора, гораздо важнее их нынешней берлинской прописки. Rimini Protokoll базируются в Берлине, но работают по всему миру. Режиссеры-основатели выпускают проекты вместе и порознь, регулярно привлекая соавторов — таких, например, как Йорг Карренбауэр, один из создателей интерактивного спектакля-экскурсии «Remote X». Нон-фикшн театр — основной профиль компании, хотя она выступает и в других форматах, вроде инсталляций и радиоспектаклей. Редкий пример «нормального театра» Rimini Protokoll — их недавняя премьера «Кавказский меловой круг», созданная Хельгард Хауг вместе с швейцарским театром Hora, одним из известнейших в мире коллективов, где работают нейроотличные артисты. Формально все признаки конвенционального спектакля налицо: зрители сидят в зале, актеры на сцене изображают персонажей, на афише даже значится хрестоматийное название. На деле же это что-то вроде университетского семинара или «застольной» репетиции с подробным (и критическим) обсуждением классического текста Бертольта Брехта. Артисты представляются публике собственными именами и регулярно выходят из образов, чтобы обсудить сюжет, который сохранен в очень урезанном виде. В какой-то момент дискуссия требует личных примеров — и участники спектакля делятся с публикой семейными историями: каждому зрителю достается книжечка со старыми фото, и театральный зал неожиданно превращается в тихую библиотеку.
Другие работы Rimini Protokoll похожи на театр еще меньше. В некоторых проектах вообще нет исполнителей-людей, а публика наблюдает за роботом или за медузами в аквариуме — либо сама выполняет инструкции, как в игре.
Многие из них объединяет интерес к повседневной городской жизни. Не случайно первая монография о группе, выпущенная берлинским издательством Alexander Verlag, называлась «Эксперты повседневности». Самые знаменитые работы Rimini Protokoll рассказывают не просто о городе, но и в декорациях города: сегодня практически любой спектакль в формате городской прогулки обречен на сравнение с «Remote X» или другими проектами группы. Можно сказать, Rimini Protokoll — главные урбанисты современного театра.
Штефан Кэги — о театре
«То, что мы делаем, — это театр. Один из основных признаков театра — это наличие роли. Но эта роль необязательно предписана кем-то со стороны. Человек может спросить себя, какие социальные роли он на себя берет в реальной жизни. Выходить на сцену и рассказывать о своей жизни не должно быть привилегией только тех людей, которые учились на актеров. Люди, которые этому не обучены, также должны иметь такую возможность».
«Театром в разные времена называли совершенно разные вещи. Для Аристотеля очень важным пунктом был катарсис и идентификация: погружение в мир какого‑то человека. И это очень часто стоит в центре нашей работы. Если в нашем распоряжении есть хороший актер — это хорошо. Но иногда даже лучше, когда ты сам встаешь на место другого человека».
[о спектакле «situation rooms», в котором зрители оказываются свидетелями и персонажами документального «театра военных действий», от торговца оружием до ребенка-солдата]: «Эта современная форма театра куда ближе к классической аристотелевской теории драмы, чем любая игра на сцене».
«Я часто хожу в театр и смотрю спектакли, в том числе классические, с профессиональными актерами. Иногда это хорошие спектакли, иногда скучные. Но форма, которую мы знаем, когда на сцене стоит актер, – она тоже исторически сложившаяся, ей какое-то количество лет, пусть и две тысячи. Возможно, и она когда-нибудь закончит свое существование».
«Зрителей, пассивно дремлющих в темноте и смотрящих на актеров на сцене, будет становиться все меньше и меньше».
«Я надеюсь, что театр и дальше будет делать то, чего от него меньше всего ждут».
Из интервью, текстов и лекций разных лет
Город — излюбленная тема Rimini Protokoll, поскольку природа города похожа на природу театра: и то и другое — сообщество людей, которые взаимодействуют по неким правилам. Это сходство делает театр идеальным медиа для городских исследований. Например, вы можете выступать одновременно в роли горожанина и в роли зрителя — то есть участвовать в какой-то повседневной городской ситуации, но не автоматически, а осознанно, под собственным пристальным наблюдением. Цель Rimini Protokoll во многих проектах — как раз организовать это наблюдение.
Подходят ли спектакли группы для знакомства с городом — например, с Берлином? Да, но это будет знакомство иного рода, нежели туристическая экскурсия. Театр Rimini Protokoll — это театр широких обобщений. Их интересует современность в целом, а не положение дел в отдельных странах и городах. Их берлинские работы — это, как правило, работы о мегаполисе как таковом, а не конкретно о Берлине. Поэтому их проекты легко конвертируются в международные франшизы: спектакль «100% City», изначально созданный для Берлина, воспроизводили в 35 других городах, у «Cargo X» было шесть разных версий, у главного хита компании «Remote X» — больше шестидесяти.
Каждый город, особенно большой и старый, старается заработать на своей истории, превратить местную специфику в конкурентное преимущество. Rimini Protokoll не разделяют этих задач: они исследователи, а не работники сферы туризма. Для них город — не набор достопримечательностей, а сумма повседневных практик; его подлинный характер раскрывается в банальном, а не в уникальном.
Город как хор
В 2008 году Rimini Protokoll выпустили спектакль «100% Berlin». В проекте участвовали сто берлинцев, каждый человек на сцене соответствовал одному проценту горожан. Учитывали четыре параметра: возраст, гендер, национальность и район проживания. Первого перформера, специалиста по статистике Томаса Герлаха, пригласила режиссерская группа. Каждого последующего исполнителя искали по цепочке: вторую участницу Герлах выбрал сам, а она в свою очередь привела третью.
Чем длиннее становилась цепь, тем труднее оказывались поиски нового звена, ведь мало было просто позвать знакомого — задача стояла найти кого-то, кто заполнит брешь в коллективном портрете города. Перформеры сами объясняли зрителям эту механику в начале спектакля. Все сто человек поочередно выходили к микрофону: знакомство занимало 20 минут — около четверти всего вечера.
«100% Berlin», как и последовавшие за ним проекты о других городах («100% Narva», «100% Plovdiv», «100% Lisbon» и остальные), представляли собой, по сути, балет-инфографику. Участникам зачитывали вопросы (Кто состоит в политической партии? Кто держит больше двух питомцев? Кто ходит в церковь? Кто изменял партнеру?), и те, в зависимости от своего ответа, совершали какие-то действия: шли к левой или правой кулисе, показывали залу цветные карточки. Зрители могли искать корреляцию между, скажем, возрастом и политической активностью — или следить за ответами кого-нибудь одного (у каждого перформера был свой отличительный знак, вроде фески или флага, кто-то даже взял с собой собак).
Далеко не все спектакли Rimini Protokoll разворачиваются на сцене, но для «100% Berlin» режиссерская группа выбрала традиционное пространство — «Хеббель-театр» в Кройцберге. В драматическом театре массы, как правило, пассивны, их место — в зрительном зале, а сцена принадлежит особенным людям, которые изображают других особенных людей. У Rimini Protokoll публика получала голос и становилась протагонистом. Можно даже считать это возвращением к античным истокам театра: в Древней Греции стоящий на сцене хор как раз воплощал граждан полиса. Между прочим, среди ста берлинцев — «делегатов» городского сообщества оказалось немало тех, кто поет уже в современном хоре.
Режиссеры из Rimini Protokoll переосмыслили роль художника в демократическом духе: они видят себя не творцами, а модераторами. Кастинг, основанный на статистике, кажется чем-то механическим и не творческим, но именно такой эффект и нужен был авторам проекта. Они не хотели создавать художественный образ Берлина — они признали за городом субъектность и постарались сделать так, чтобы он описал себя сам.
Город как сцена
Многие спектакли Rimini Protokoll, притворяющиеся театрализованной прогулкой или экскурсией, объединяет такой мотив: тело горожанина не вполне ему принадлежит, город — машина для отчуждения тела. В проекте 2005 года «Call Cutta» операторы колл-центра в индийской Калькутте удаленно водили зрителей по Берлину и по самой Калькутте. Это был долгий телефонный диалог, нечто вроде консультации, которую индийские колл-центры предлагают клиентам на Западе, только вне рыночных отношений и максимально доверительный. В самом начале «консультант» просил у зрителя «одолжить на время тело» — то есть позволить ему собой руководить.
Конкретно в «Call Cutta» целью ситуации было изменение баланса власти: сотрудник колл-центра, который привык обслуживать благополучных обитателей «первого мира», сменял подчиненную позицию на лидерскую. Но в других работах компании Rimini Protokoll предлагали «одолжить» собственное тело из иных соображений: чтобы вы прочувствовали, как город управляет вами в ежедневном режиме.
В «Remote Berlin» (2013) и его многочисленных адаптациях группа из 50 зрителей путешествовала по мегаполису под руководством бестелесного гида, созданного в синтезаторе речи. Со стороны это выглядело так: толпа людей в наушниках скоординированно движется по городу, заходя то в метро, то в церковь, то в торговый центр. Иногда они останавливаются, чтобы понаблюдать за уличной жизнью, иногда — переходят на бег. Провожатый (или провожатая — в течение прогулки голос менялся с мужского на женский) называл подопечных «стаей», подбадривал их, хвалил за послушание — и настаивал, что человечеству необходим контроль. Театр выступал метафорой города, неестественного регламентированного пространства, где каждый следует своей роли: наемного работника, полицейского и так далее.
Спектакль «Do's and don'ts» 2018 года развивал ту же идею. Зрителей катали по Берлину в кузове грузовика — зеркальном снаружи и прозрачном внутри, со шторкой-экраном, которую можно поднимать и опускать (этот передвижной театр Rimini Protokoll построили для другого проекта, «Cargo X», с участием настоящих дальнобойщиков). За рулем сидел владелец автопарка Руди Бюне, а его попутчиками были двое детей. Зрители наблюдали за сменяющимися пейзажами и слушали их беседу о законах и правилах — школьных, городских, театральных, которые те подвергали сомнению и даже проверяли на прочность (подросток-нонконформист Яспер, например, разрисовывал лицо, чтобы камеры наблюдения не могли его опознать). Главной угрозой выступала цифровизация: участники спектакля обсуждали концепцию «умного города», прозрачно намекая, что технологии дают возможности для неограниченного контроля. Дети понадобились Rimini Protokoll в качестве граждан-неофитов, которым только предстоит усвоить все эти do's and don'ts — и которые еще способны относиться к норме критически. Периодически пассажиры грузовика видели на экране детский хор, распевающий сентенции вроде «Trust is good, control is better».
Передвижная площадка оказалась настолько удачной метафорой, что режиссерская группа отказалась с ней расставаться и переносит ее — точнее, перевозит — из проекта в проект. Пассажир зеркальной фуры видит всех, оставаясь невидимым; водители соседних машин не подозревают о его существовании. Оказавшись анонимным наблюдателем, легко поддаться иллюзии, что ты, пускай ненадолго, освободился от системы и можешь изучать ее со стороны. Но зеркальная фура и зрители в нем — по-прежнему часть автомобильного потока. Городской театр тотален, его можно критически анализировать, но перестать участвовать в нем нельзя.
Почему это называется театром?
Зрители Rimini Protokoll нередко задаются вопросом: а почему это вообще театр? По большому счету искать ответ на него необязательно. Если вы не искусствовед и не критик, вам важно одно — насколько ценным оказался опыт, который вы получили.
Можно посмотреть на проблему иначе. Когда художник называет свою работу спектаклем, или романом, или живописью, даже если на первый взгляд она представляет собой нечто другое, — это ключ, который он протягивает публике (вспомните уроки литературы: Гоголь считал прозаические «Мертвые души» поэмой, Чехов настаивал, что «Вишневый сад» — комедия). Если вы гуляете с аудиогидом, или играете в настольную игру с незнакомцами, или слушаете лекцию в исполнении робота и вам говорят, что перед вами театр, вы можете воспринимать это как заявление «Вот чем мы предлагаем заниматься теперь вместо театра»; «Вот что сегодня справляется с задачами театра лучше, чем сам театр». Во многом Rimini Protokoll пытаются изобрести театр заново, полагаясь на заложенный в нем потенциал. Или, попросту говоря, создать театр для тех, кто не любит театр.
P. S. С одним из уличных проектов Rimini Protokoll вы можете познакомиться прямо сейчас.
Единственное условие — вам должны быть доступны покупки в App Store или Google Play. «The Walks» — это коллекция из девяти прогулок, выпущенная группой два года назад и доступная зрителю в любое время практически в любом городе. Прогулки длятся от 15 минут до получаса. Одни не требуют никакой подготовки: заряжаете смартфон, надеваете наушники, и вперед. Для других придется найти ближайший супермаркет, театр или кладбище. В приложении есть аудиодорожки на шести языках, в том числе на немецком и английском.
Как поясняют Rimini Protokoll, «The Walks» — попытка зафиксировать момент сразу после локдауна, когда люди по всему миру принялись заново осваивать городское пространство. Это переживание оказалось универсальным — поэтому, чтобы его осмыслить, Rimini Protokoll создали «облачный» театральный проект без прописки. Едва ли не самое важное в этой работе — возможность фотографировать во время прогулок и загружать свои снимки на общедоступную карту. Театр по определению предполагает коммуникацию, и здесь она заключается в том, что вы делите опыт с незнакомцами в Лондоне и Стамбуле.
Попробуйте начать с маршрута под названием «Park»: его нужно проходить вдвоем. Вашему напарнику или напарнице тоже придется купить приложение — у них будет немного другая аудиодорожка. «Park» — 20-минутный спектакль-эссе о своеобразной дипломатии, которая неизбежно разворачивается между любыми двумя попутчиками. Как это нередко бывает в работах Rimini Protokoll, город (и отношения между людьми) раскрывается не через уникальное, а бытовое и даже банальное действие.